История о бушующем море и о смелом рыбаке
Старинная крымская легенда
Торчинова Ж. В. Они сидели на теплом камне и негромко разговаривали. Солнечный Заяц болтал ногами в морской воде. Заговорили о страхе.
- Я вообще трус, - печально сказал Заяц. – Даже поговорка такая есть: труслив, как заяц. Всего боюсь. Ну, почти всего: темноты, потом когда остаюсь совсем один. Еще когда тесно и душно. Еще всяких там злых, хищных… Тебя вот боюсь.
Старый черный ворон удивленно посмотрел на Зайца.
- Говорят, вы, вороны, приносите дурные вести своим карканьем…
- Мы приносим не только вести. Мы приносили святому пророку Илье пищу в раскаленную пустыню тогда, когда вокруг нельзя было найти ни одной живой травинки. Во всех нас есть и плохое, и хорошее. Думай о хорошем. А что касается страха…
- Это ужасно! – подхватил Заяц.
- Вовсе нет. Во-первых, опасности боятся все – и львы, и голуби, и даже люди-воины. А смелыми называют тех, кто скрывает свой страх. И ты бойся себе спокойно. Как испугаешься – сразу блести поярче, прыгай повыше, каркай веселее. И все обойдется, вот увидишь.
- Ты сказал – "во-первых". Есть и во-вторых?
- Да. Во-вторых, страх – хорошее чувство.
Заяц от неожиданности плюхнулся в воду, испугался жгучей медузы и ярко заблестел. Медуза проплыла мимо.
- Разве плохо, когда птенец боится расстроить родителя? – продолжал Ворон. – Разве плохо, когда одно живое существо боится причинить боль другому живому существу? Когда человек боится стать трусом и предателем? Да вот, - Ворон поднял глаза, - этот мыс, и эта белая часовня, и маяк могли бы немало рассказать о человеческом страхе!
- Давай за них расскажешь ты! – попросил Заяц.
- Это скалистый и обманчивый мыс святого пророка Ильи, - голос Ворона стал глуше и таинственней. – Он прикрывает вход в гавань Феодосийского залива - гавань, которой уже 25 веков! Нередко гибли здесь корабли, и еще древние люди разжигали на мысе костры, чтобы обозначить опасное место. С незапамятных времен селились здесь греки-христиане, рыбаки и торговцы.
Давным-давно в рыбачьем поселке жил красавец Илья, сын гречанки Тамары. Отец его погиб во время шторма, а Илья вырос и стал смелым и удачливым рыбаком.
- Ты обещал про страх!
- Бесстрашным и дерзким юношей, - повторил Ворон. – За что ни брался – все получилось у Ильи, сына Тамары (его так и звали – Илья Тамара), и верил он только в свою силу, свою ловкость и свою удачу.
В начале августа, ближе ко дню святого пророка Ильи, над морем всегда нависают облака, душнее становится воздух и чаще ночные грозы. А в Ильин день забегают по небу огненные молнии, и пророк напомнит о себе треском громовых раскатов. Беда тогда попасть в море. Рыбаки, чтя память пророка-громовержца, остаются дома, а их матери и жены сугубо (то есть особо, с особой силой) молятся за тех, кого буря застала в пути.
А рыбак Илья Тамара как будто дразнил всех: поднимет сразу флакос и тринесту и белой чайкой унесется в волну:
- И молния, и гром от облаков. Спасение – в моих сильных руках!
Кто бы рискнул сделать это? Разве сумасшедший.
Разбогател Илья Тамара, приобрел свой корабль и по-прежнему в самую страшную бурю не боялся поднять парусов.
Раз случилось ему выйти под пророка Илью.
Отговаривали матросы хозяина, а Илья Тамара сердился на них. И уже в море, когда, рассекая волну, сильно и ровно шел корабль, насмешливо крикнул им:
- Ну, все еще верите в рыбачьи сказки? Верьте мне, своему хозяину!
И только сказал – накатился на судно водяной вал выше мачты.
- Клади руль! – крикнул Илья, но оторвался руль, и понеслось судно вот на этот самый мыс, прямо к береговой скале. И в ту же минуту пронесся с севера на юг оглушительный громовой раскат. Над мысом, где теперь церковь пророка, опустилась в тысячах искр огненная колесница!
- Илья! – воскликнул рыбак Илья Тамара. И подумал в душе:
- На том месте, где видел его, построю храм, хотя бы пришлось для того продать корабль.
И примолкла гроза, и ветер с берега погнал корабль в море, прочь от опасных скал.
- Клади руль, - прозвучал над Ильей Тамарой грозный голос. Увидел себя рыбак стоящим у руля, который, подплыв к судну, сам собою встал на место.
К вечеру достиг Тамара города Сугдеи, сдал товар и, нагрузившись новым, вернулся в Кафу (так раньше называлась Феодосия).
Не рассказал, однако, о случившемся никому. Пожалел продать корабль. Решил заработать сначала побольше денег и тогда построить храм.
Так решил, а потом передумал.
- Не может быть, чтобы все это случилось. Просто приснилось.
И вот, успокаивая себя, он со временем забыл о своей клятве.
Все шло хорошо: за десятки лет ни один из его кораблей не потерпел крушения, и стал бедный рыбак богатейшим купцом в Кафе. Только вот детей у него не было. И еще: не любил он смотреть на гору, где было видение, и, смелый, все же избегал выходить в море под Ильин день.
Но однажды пришлось ему возвращаться от Амастридских островов незадолго до этого дня. Попутный ветер легко нес корабль, и вдали уже стали синеть родные горы Тавриды. И вдруг – сразу стих ветер, точно смело его с моря, и корабль попал в мертвый штиль. Больше всего боятся этого штиля моряки, но наступал Ильин день – день ветра, и Илья Тамара спокойно лежал на корме. Он подсчитывал барыши и улыбался торговой удаче.
- Не нужно быть знатным, не нужно быть ученым, чтобы хорошо жить. Нужно быть сильнее и хитрее других, чтобы пользоваться их глупостью и слабостью!
- Скверная мысль, - сказал кто-то в душе его, и вздрогнул Илья Тамара.
Привстал с ложа, посмотрел на берег. Оттуда надвигались небывало черные тучи, и зарница подмигивала зловещим красноватым глазом. По морю побежала предветренная рябь.
Корабль поднял все паруса и взял курс на Кафу, но, попав в какое-то странное течение, не мог уйти и вертелся на месте.
Ветер крепчал, ветер свистел и шипел, как тысяча злобных змей, - и вот не выдержала порыва главная мачта и обломилась.
- Плохо дело!
В последнем сумеречном свете моряки увидели гору, где когда-то было видение. Вспомнил о нем Тамара и смутился духом. Настала странная темнота, нельзя было видеть даже своей руки. Вода била через борта. В трюмах появилась течь. Истрепались в клочья новехонькие штормовые паруса. Как гнилая нитка, порвалась якорная цепь, когда погнало корабль к скалам и люди попытались бросить якорь.
- Одно чудо может нас спасти!
И молили люди о чуде; умоляли пророка Илью смягчить гнев; обещали весь улов отдать на свечу ему.
А Илья Тамара упал на колени, и горячо молился, и плакал первый раз в жизни. В сердце своем поклялся он выполнить то, что обещал когда-то в юности.
Огненная полоса рассекла небо. Кто-то грозный и гневный поднял над кораблем руку. Сверкал молнией его взгляд; рвалась клочьями ветра седая борода; уста готовы были открыться для гибельного слова.
- Господи, помилуй и спаси!
Опустилась рука проклятия и указала погибавшим путь. Там, в стороне, зажглись огни города Кафы. Небесное сияние потухло.
Как убитые, заснули дома корабельные. Не заснул только Илья Тамара. Он стоял у городского храма и читал слова тропаря:
- Почитающих тебя, Илья, исцели…
Стоял он всю ночь, и утром люди нашли его на том же месте. Не узнали Илью Тамару, так изменился он. Не было на лице всегдашней дерзкой улыбки. Не было в глазах жадного блеска. Его лицо теперь дышало величавым покоем. Близостью неба светились глаза. А уже через год иконный мастер писал образ пророка Ильи для нового храма, который построил на горе бывший купец Илья Тамара. Остальные деньги он раздал бедным. И еще говорили, что облик изменившегося Ильи Тамары чем-то напоминает строгие черты пророка на иконе…
Вот тебе и вся история про хороший страх и плохое бесстрашие, - закончил Ворон.
- А про маяк? Ты обещал про маяк!
- В следующий раз, чтобы тебе не остаться в темноте и в одиночестве. Солнышко-то уже садится…
Послесловие.
Дорогие ребята, 2 августа мы празднуем память святого пророка Илии. Святой пророк Илия - величайший пророк древних времен - родился за 900 лет до Воплощения Господа Иисуса Христа.
При рождении маленького Илии отец его видел, как величественные мужи приветствовали младенца, питали огнем и пеленали светлым пламенем.
Данное младенцу имя ИЛИЯ, что означает КРЕПОСТЬ ГОСПОДНЯ, определило всю его жизнь. В то время израильский народ отпал от веры своих отцов и стал поклоняться мерзким идолам. Видя гибель своего народа, Илия скорбел, убеждал людей покаяться и обратиться к истинному Богу. Люди не слушали пророка. Тогда по молитве Илии небо заключилось: не было дождя, не выпадала роса… Наступили засуха и голод.
По прошествии трех лет засухи Господь послал Илию к израильскому царю Ахаву для прекращения бедствия. Был собран народ, были воздвигнуты два жертвенника: один – от языческих жрецов, другой – от Илии пророка для служения истинному Богу. День и ночь взывали язычники к своим идолам, но небо молчало. Илия же полил жертвенник и дрова водой и обратился к Богу с пламенной молитвой, чтобы Господь ниспослал огонь с неба для вразумления заблуждающихся людей. И сошел огонь с небес, и попалил дрова, камни и даже воду! Народ пал на землю, взывая: "Воистину Господь есть Бог Един, и нет другого Бога, кроме Него!"
Тогда Небеса отверзлись, и обильный дождь напоил сухую землю.
За свое пламенное усердие о славе Божией пророк Илия был взят живым на небо в огненной колеснице.
Справка Зайца:
Первая церковь, построенная в Киеве при князе Владимире, была во имя пророка Илии.
После крещения святая равноапостольная княгиня Ольга постоила храм пророка Илии у себя на родине, в селе Выбуты.
Иконописная традиция изображает пророка возносящимся на колеснице с огненными колесами, которая окружена небесным пламенем и запряжена четырьмя крылатыми конями.
